Название: A voz
Персонажи: Роб Смедли, Фелипе Масса
Пейринг: Роб Смедли/Фелипе Масса
Категория: слэш
Жанр: что-то близкое к флаффу, скорее всего
Рейтинг: G
Краткое содержание: Фелипе никогда не поднимает трубку, когда ему звонят, а Роб слишком сильно любит оставлять голосовые сообщения.
Примечания: Дорогой заказчик! Спасибо за заявку и любви вам в Новом году
Заявка: Смедли/Масса; рейтинг - любой; жанр - неважно. Очень хотелось бы увидеть про отношения между героями вне трассы; если будет текст с френдшипом - тоже буду очень рада.622 словаЭто вошло в привычку: бесконечная вереница сообщений с содержанием вроде «У вас одно новое голосовое сообщение», клацание пальцами по экрану, длинный гудок и такой знакомый голос в ухе, мягкий, бархатистый, но в то же время почти до твёрдости уверенный.
«Фелипе, мальчик мой, всё-таки триста сорок восемь, а не триста сорок девять».
«Фелипе, не забудь, что в Лондоне будет отвратительно — как там это было? — molhado и невыносимо frio. Всё как ты любишь, да».
Дело в том, что Фелипе никогда не слышит, когда ему звонят. Никогда. Он бросает телефон где ни попадя, забывая его в карманах курток, на дне рюкзаков, на столах моторхоумов; он теряет его в подушках диванов, в собственном багаже, в игрушках Фелипиньо. Каждый раз в новом месте с привычным результатом: куча непринятых вызовов, гора непрочитанных сообщений и необходимость оправдываться перед всеми, кому он мог понадобиться за то время, как наслаждался своей цифровой свободой.
Роб лучше других знает об этой беззаботной особенности Фелипе. К кому, как не к нему прибегали взмыленные коллеги, срочно нуждающиеся в том, чтобы донести до его подопечного сведения, казавшиеся им как минимум делом государственной важности — и не имевшими ровно никакого значения для самого Фелипе.
Роб привык иметь с Фелипе постоянный голосовой контакт — годы работы связующим звеном между гонщиком, своим гонщиком и командой въедаются в подсознание не хуже природных рефлексов. Поэтому пальцы сами набирали знакомый номер, и раз за разом Роб наговаривал сообщения без привязки к времени и месту, словно послания в бутылке, не призванные быть прочитанными здесь и сейчас, вырванные из контекста, лишённые смысла для всех, кроме них двоих.
«Фелипе, шафран и гранатовая косточка. Потом узнаешь, зачем тебе это. Просто запомни и не задавай лишних вопросов».
«Мальчик мой, это были не грачи, а альпийские галки. По крайней мере, так утверждает Сьюзи, а кто я, чтобы спорить с женой австрийца по поводу местной фауны».
Продолжения разговоров, обрывки фраз, новые витки мыслей после брошенной несколькими днями ранее беседы — контролируемый хаос размышлений в голове Роба никогда не прекращается, цепочки умозаключений сменяют друг друга, прыгая с одного на другое.
«Напомни мне потом про чёртову кашасу, чтоб она неладна была, и напоминай каждый раз, когда эта мысль придёт мне в голову снова. И да, это был 2007 год».
Эти сообщения на автоответчике превратились в продолжение их ежедневных бесед, а в те редкие дни в году, когда они не видели друг друга на расстоянии нескольких метров, стали их полной заменой.
Долгие годы голос Роба в его ухе был синонимом его работы: тихий, спокойный, размеренный, твёрдым тоном подталкивающий его к принятию решений — не решающий за него, не приказывающий, но опекающий, помогающий. Эти же обрывки фраз, доносящиеся из телефонной трубки, перенесли эту роль в обычную жизнь и превратились в ежедневный ритуал.
«Пятнадцать евро и сорок восемь центов, мальчик мой, я посмотрел».
Когда Фелипе всё же находит телефон и привычным жестом включает непрослушанные сообщения, иногда —только иногда; он не позволяет себе делать это часто, чтобы не вошло в привычку, — он закрывает глаза, вслушиваясь в столь знакомый акцент, и представляет, что это не искажённый цифровыми помехами голос в телефонной трубке, а сам Роб, склонившийся близко-близко к его уху и бросающий свои привычные короткие ремарки, совершенно не связанные с происходящим вокруг; рыжая борода почти касается его щеки, а шею покалывает от столь близкого дыхания.
«Здесь льёт, как в 2008-ом. Когда ты промочил под ливнем пакет со всеми документами, помнишь? И нет, та улица была названа в честь другого Людовико».
Роб может наговаривать ему на первый взгляд бессмысленные заметки о чём угодно. От статистических данных с метеорологических станций Барселоны до биографии очередного президента США, от возмущённых цитат из пресс-релиза о завышенной температуре шин до рецепта рыбного пирога от своей жены, от вереницы цифр из телеметрии до названия только что услышанной по радио песни.
Только об одном Роб никогда не говорит вслух.
Впрочем, об этом Фелипе знает и так.Для Обзоров.
-
-
01.01.2016 в 02:03-
-
01.01.2016 в 12:58Роб именно такой, каким я его себе и представляю, словно из моей головы взяли
Спасибо ещё раз.